Глава 9. Последние Авзяно-Петровские караваны

26 июня 2020 19:53

360

0

Книги о Белорецке и р-не И явь, и старые преданья

Главный редактор

Григорий Никандрович ПЕТРОВ

   Первый сплав каравана с Авзянским железом состоялся в 1759 году. С годами на заводе сформировались целые династии мастеров-строителей и специалистов- сплавщиков. В этих семьях мастерство проводки тяжелых барок по быстрой и сво­енравной реке передавалось из поколения в поколение. В 12 километрах от завода на реке Бедой, (недалеко от старого парома, где в Белую впадает Ашкарка) была построена большая пристань, на которой одновременно строилось от 20 до 25 плос­кодонных речных судов. Здесь имелся запас пиломатериалов, круглого леса, копа- ней для строительства барок, склады для чугуна, слесарная и столярная мастерс­кие, служебные и жилые помещения. От локомобиля действовала лесопилка. Ра­боты здесь шли круглый год.

   После Октябрьской революции зимой 1918 года В.И. Ленин через Белорецко­го комиссара П.В. Точисского дает задание организовать отправку чугуна с Авзяно-Петровского завода в Сормово. Белорецкий ревком направил в Авзян комисса­ром каравана М.Ф. Павлова. Представителем от Правления общества сталелитей­ных и механических заводов в Авзян был отправлен И.И.Домнин, который дол­жен был принять чугун и сопровождать его на Сормовский завод. Управление завода назначает горного инженера Е.П. Кудрина караванным начальником. Об­щее руководство всеми работами вел управляющий заводом Николай Сергеевич Головачев. За зиму авзянцы-сплавщики построили 18 новых барок и отремонтиро­вали 9 оставшихся от сплава 1917 года. Барки имели длину от 40 до 50 метров, ширину - от 10 до 20 метров и грузоподъемность от 12 до 30 тысяч пудов. Когда вода поднялась, барки спустили на воду и загрузили их чугуном. Для их спуска на воду было дополнительно привлечено до 2000 человек. На 27 барок было загруже­но 381295 пудов чугуна. Утром 7 мая 1918 года с пригорка ударила пушка пуга­чевских времен - сигнал к отплытию. Кроме караванного Е.П. Кудрина, были два начальника участков - М.Н. Зеркин и ГН. Кирсанов, старший лоцман И.Х. Ли­совский, лоцманы З.П. Храмцов, Ф.Н. Серегин, А.Г Кондратьев, И.И. Лисовский, Н.Е Кондратьев, Д.И. Бобылев, М.Е. Коробов, К.С. Ефимов, К.С. Белов и другие. На каждой барке находилось от 20 до 30 рабочих-сплавщиков. 25 боевиков выпол­няли обязанности барочных рабочих. Всего в караване было более 700 человек. 2 июня 1918 года прибыли в Уфу. Чугун перегрузили на 18 барок и далее - в Сормо­во - барки повели два парохода-буксировщика. Для их обслуживания осталось 135 рабочих. Остальные вернулись в Авзян и приступили к подготовке сплава следующего года. 5 июня 1918 года Уфу заняли белогвардейцы, но караван уже находился на пути к Сормову.

   Сплав барок по Белой - работа трудная и опасная, требующая большого опыта и знания реки. На каждом из судов было до 30 рабочих. Для поворота находящего­ся на носу барки руля требовалось усилие 5-8 человек, а с воротом для выхаживания среднего лота, который весил до 120 пудов, справлялись от 10 до 16 рабочих (лот - чугунная плита толщиной 15-20 сантиметров и площадью в один - полтора квадратных метра со множеством шипов). Поперек кормы укреплялись три брев­на - сооружение, называемое кичкой. На кичку на прочных мочальных канатах диаметром 15-18 сантиметров подвешивалось 3-5 лотов. Средний, самый боль­шой лот всегда был опущен в воду и волочился по дну реки, сдерживая быстрое движение судна. Когда нужно было остановить барку, одновременно сбрасыва­лись боковые лоты. Перед началом движения боковые лоты поднимались на кичку с помощью ворота. Поворот барки вправо или влево совершался с помощью руля и перемещением шеймы среднего лота в крайнее левое или правое положение. Шейма - способ крепления каната среднего лота на кичке. На каждой барке был лоцман, поддатель-помощник лоцмана, клевщик - рабочий, наблюдающий за пра­вильным положением лотов на кичке, водолив, устраняющий течи в судне и отка­чивающий воду, повар, уборщица.

   Чтобы не посадить барки на мель, на реке работала бригада 12 человек - про­мерщиков фарватера. Промерщики (корщики) плыли впереди каравана на косной лодке и обнаруженные мели отмечали вешками, оставляя в опасных местах одно­го из промерщиков, которые предупреждали команды барок об опасности. Была также аварийная бригада косных - 20-22 человека, в задачу которых входило уча­ствовать в снятии барок с мели. Когда барка садилась на мель, косные и барочные рабочие заводили пеньковый, хорошо просмоленый канат диаметром 10-12 санти­метров за выступ скалы, крупное дерево или якорь и, вращая ворот на барке, по­могали течению стаскивать судно на глубину. Но иногда одной тяги с барки было недостаточно, тогда настраивали «свечку». На берегу копали яму размерами в кубический метр, в которую ставили две деревянные рамы, служащие основанием для вертикального ворота. Верхний конец ворота закрепляли растяжками к ближ­ним деревьям или к якорям, а в паз ворота вставляли вагу. С ее помощью и натяги­вали второй канат, закрепленный за ухват барки. Так двойной тягой барка легче сползала с мели. Были случаи, когда река делала наносы ила или песка, из-за чего поперек русла образовывалась мель, которую невозможно обойти. Тогда на мель сажали под острым углом друг другу две барки, так, чтобы между ними могла пройти третья. Уровень воды при этом поднимался и проходящая между ними барка своим днищем стакивала часть песка и ила. Следующая еще больше сбивала мель. Пропустив весь караван, стаскивали два первых судна. В горной части реки есть место («Катушка»), где на протяжении 300 метров образуется понижение русла. Течение здесь резко ускоряется и проходить это место очень опасно. Вся команда под руководством лоцмана готовится к встрече с Катушкой. Но вот с двойной скоростью барка буквально пролетает по ней и вся команда облегченно вздыхает. Но другое место (сутки ходу от Авзянской пристани) опасно большим подводным камнем «Коровушкой». В сплав 1923 года «Коровушка» боднула бар­ку лоцмана Дмитрия Антипанова. Судно затонула и после ремонта продолжило путь в навигацию 1924 года. Знали Авзянские лоцманы и скрытый уже на выходе из гор Митрошкин камень, о который еще при Василие Демидове лоцман Мит- рошка разбил барку, за что был наказан розгами до смерти (С. Алферов. «Проч­нее стали»).

   Расстояние от Авзянской пристани до Уфы около 540 километров караван про­плывал за 27 - 30 дней. Каждую навигацию на нем работало по несколько сот рабо­чих-сплавщиков. Всех надо было накормить. По мере движения каравана снабже­нец закупал у населения горных и степных районов крупный рогатый скот и овец на мясо, пшеницу, рожь, крупу, а также пеньку крупу, мочало и прочие товары.

   В 1919-м, как и все предыдущие годы, караван готовился к отплытию, так как нужда в чугуне на Сормовском заводе была еще более острой. Но 3 апреля 1919 года Верхний Авзян вновь заняли белые, командование которых распорядилось продолжать работы, но чугун сплавить для нужд белой армии. Авзянцы, однако, совсем не стремились работать на своих мучителей и отправили караван, когда вода пошла на убыль. В пути у Акбуты, Биккузино-Сыртланово, Юмагузино и в Мелеузе все барки сели на мель, а рабочие с них сбежали. Перед своим командо­ванием белые оправдались, что караван якобы осох. Разбираться было некогда.

   В феврале 1920 года из Москвы также пришла телеграмма от В.И. Ленина с просьбой отправлять караванами оставшийся от прошлых лет запас чугуна, кото­рый достигал в Авзяне одного миллиона тонн. Чтобы успеть к середине апреля к строительству барок, кроме авзянских плотников, привлекли специалистов из Каги, Нижнего Авзяна. Но сплав 1920 года постигла неудача. Караван осох.

   В 1921- 23-м годах барки, оставшиеся от сплавов 1919 - 20-го годов были разгружены, вытащены на берег, отремонтированы и отправлены в следующие годы. Сплав чугуна на Сормовский завод продолжался в 1921, 1922, 1923, 1924 годах. В 1925 году караван барок отправился вверх по Каме. Чугун был сдан П.Ф. Коробейниковым, Н.С. Волковым, А.Л. Калугиным Черемозскому заводу. Сплав 1926 года стал последним. По руслу реки Белой были собраны все потери чугуна, лоты и якоря от прошлых навигаций.

   Стоит особо сказать о династии сплавщиков Лисовских. Еще в конце 18 века на сплаве барок трудился Лаврентий Лисовский. В начале 19-го века на пристани появился его сын - Максим, осваивающий ремесло строительства и сплава. К се­редине сороковых годов к Максиму присоединился его сын - Харитон, который также строил барки, а при их сплаве был лоцманом. В 1858 году 16 лет исполни­лось сыну Харитона Максимовича - Ивану. Как и его предки, юноша начинал с уборки щепы, со временем же научился мастерски владеть топором, а после смер­ти отца также стал строителем, лоцманом, а затем и старшим лоцманом и глав­ным строителем барок. Умер Иван Харитонович в 1926 году 84 лет от роду. Его сыновья - Иван Иванович и Дмитрий Иванович Лисовские также всю жизнь рабо­тали на сплаве железа. Последним из Лисовских на караванах счетоводом трудил­ся сын Ивана Ивановича - Николай Иванович Лисовский.

   Рассказывают, что делегация авзянцев-сплавщиков во главе с Д.М. Авдеевым побывала в Москве на приеме у В.И. Ленина и доложила ему о выполнении зада­ния по доставке чугуна в Сормово. А в конце января 1919 года, после освобожде­ния Авзяна Красной Армией от белоказаков на завод поступила телеграма от В.И. Ленина, в которой он благодарил авзянцев за доставленный в Сормово чугун, из которого были изготовлены снаряды для защиты революции. Д.М. Авдеев и сплав­щики, сопровождавшие караван в Сормово, вернулись в Верхний Авзян с насту­пающими частями Красной Армии. Д.М. Авдеев часто выступал на митингах и собраниях, зачитывая ленинскую телеграмму, которая, к сожалению, до наших дней не дожила.

 Авзяну 250 лет. тв. коллектив: Л. П. Швец, Л. И. Гришина, Н. М. Панченко. 2004 г.