Книга: На стремнине - Глава 19. Решение Нодельмана
Пришел на работу и, зайдя к Осетрову, узнал, что ему за меня отвалили выговор, предупредили, чтобы не допускал меня к работе, а сразу вдвоем явились к директору. На беседу пошли без радости, оттуда вышли с громадным желанием напиться, что мы и сделали.
Беседы, как таковой, не было, на столе у директора лежала на меня, гак называемая, объективна-досье, где было указано, что учиться в техникум меня направлял завод по договору, что полгода учебы за мной сохранялась рабочая карточка, к этому Нодельман еще добавил, что учился я в трудное для страны время, что в производственном отделе работают одни женщины и три старика, и ему виднее, где мне отрабатывать долг перед государством.
После того, как он нам все это пропел, а говорил он нараспев, вызывает секретаря Лидию Ивановну Селиванову и предлагает ей обнародовать уже подписанный приказ о моем увольнении, если меня завтра не будет на работе в производственном отделе к восьми часам утра.
Душа возмущалась, хотелось бросить ему в лицо, что он самодур, забыл, как я ему делал емкости, запаивал их, наложенные хлопковым маслом, и еще многое..., но не сказал и правильно сделал. Позиция Нодельмана диктовалась необходимостью, я в этом убедился с первых дней работы в отделе.
Мне предстояло заменить Веру Александровну Воробьеву, ведущего специалиста, занимавшуюся подсчетом потребности проволоки канатным цехам, разработкой ежесуточных графиков поставки проволочными цехами, разработкой месячных заданий на полуфабрикаты, то есть практически всей организацией внутризаводского планирования работы цехов. По ее словам, работа эта не "бабья", вымотала из нее всю душу и нервы, из-за нее она не вышла замуж, что она решилась на крайнюю меру - отсидеть два года в тюрьме за самовольно брошенную работу, о чем поставила в известность начальника отдела и главного инженера.
Общаясь с ней на должности плановика цеха, я и сам сознавал, какой хомут она тащила многие годы. Проработав месяц, я попросил ее отпустить, дальнейшее пребывание в отделе было бесполезным, работать она больше не могла.
Кадровый состав отдела явно не отвечал растущей мощности завода и ужесточению требований за выполнение заказов. Возглавлял отдел бухгалтер по образованию, группой проволоки из двух человек руководил учитель. Четверым канатчикам повезло больше, ими управляла Мария Ивановна Маркова, опытный специалист-производственник. Всю счетную работу вели четыре учетчицы и завершали список два старца, именуемых диспетчерами. На самом деле они исполняли роль сторожей, дежуря через день в ночную смену.
И совсем не укладывалось в голове, как можно успешно руководить производством, если система управления была разорвана на два отдела. Главный документ, определяющий успех работы завода, протокол загрузки согласовывался в Москве, в Союзглавметалле, только начальником планового отдела Федором Ивановичем Андрияновым, других кандидатур на эту роль просто не существовало, а вот исполнительные функции от приема заказов до контроля за их отгрузкой возлагались на производственный отдел.
Разобщенность в работе, ореол незаменимости руководителей этих отделов, отсутствие элементарных знаний технологических процессов приводили к значительным осложнениям в загрузке и функционировании цехов.
На стремнине. М. И. Мамыкин 2001 г.
Отзывы
